торий пришлось доставлять на
корабли по льду. Задержавшись здесь на семь дней, Чичагов 3 июля повел
корабли на северо-запад, к берегам Гренландии.
С каждым днем
продвижение
вперед на небольших парусных судах становилось все тяжелее. Туманы, изморозь,
гололедица попеременно одолевали пловцов, сообщает со слов В. Я. Чичагова
его сын, действия влажности, отвердевшей на парусах от мороза, бывали
иногда таковы, что матросы, забирая рифы или подбирая паруса, обламывали
себе ногти и кровь текла у них из пальцев 1. Все же, меняя курс и
пробираясь между льдами, Чичагов сумел 23 июля 3 августа по новому стшгю
достичь 8026 северной широты, после чего непроходимые льды заставили его
повернуть обратно. 2031 августа суда прибыли в Архангельск.
Адмиралтейств-
коллегия и
Морская комиссия остались чрезвычайно недовольны безрезультатным возвращением
экспедиции. Чичагова и его спутников обвиняли в том, что они не проявили ни
довольного терпения, ни нужной в таких чрезвычайных предприятиях бодрости духа,
что было совершенно несправедливо.
Сановники из
Морской комиссии,
весьма туманно представлявшие себе Арктику и ее условия, заботились больше о
своем престиже и внешнем эффекте от экспедиции. Чего от нее ждали, вполне
откровенно высказывает в письме Чичагову граф Чернышев: буде и действительно
вам невозможно путь свой проложить до желаемого места то хотя по последней мере,
приобретет Россия сколько нибудь чести и славы открытием по сие число известных
каких берегов или островов.
1
Записки адмирала Павла
Васильевича Чичагова. Русская старина, 1886, октябрь, стр. 37.
В. Я. Чичагов
был вызван в Петербург. Так как Ломоносова не было в живых, то в качестве
эксперта был приглашен академик Эпинус, физик, представлявший северные моря
лишь по литературным
