данным и имевшимся в его
распоряжении картам. Эпинус отметил, что из трех теоретических возможных
проходов
в Тихий океан два между Сибирью и Новой Землей и между Новой Землей и
Шпицбергеном
неоднократно покушались проехать, но без успеху. А третий из оных, между
Шпицбергеном и Гренландок, никогда старательно осматривай не был, кроме как
прошедшего лета. Эпинус крайне пессимистически оценивает возможность найти
этот проход. Все же он считал, что приходить в отчаяние не следует, ибо
заподлинно
известно, что в северной широте Шпицбергена, море на довольное
расстояние, либо
никогда не замерзает, либо каждый год открывается.
По рассмотрению
представленных
Чичаговым рапортов, журналов и карт, а также записки Эпи-нуса
Адмиралтейств-коллегия постановила экспедицию возобновить по тому же
маршруту, дабы
в толь славном и полезном предприятии ничего не оставить, и чрез то испытать
оного возможность или по крайней мере о совершенной невозможности быть
уверенным.
Однако никто не позаботился о том, чтобы придать экспедиции исследовательский
характер, и Чичагову было лишь указано, что слава и польза сего предприятия
ему известны.
1930 мая 1766
года Чичагов
вышел из Колы во второе плавание. Подойти к зимовке на Шпицбергене и на этот
раз ему не удалось. Чтобы дать о себе знать, Чичагов приказал палить из всех
пушек, но на выстрел никто не явился.
На другой день
удалось
выяснить, что восемь зимовщиков умерли, а Рындин и четверо матросов
находившихся
в момент прибытия корабля на охоте спаслись только благодаря помощи, оказанной
им русскими промышленниками-груманланами
Дальнейшие
попытки Чичагова
пробиться на север были безуспешны. Корабли все время подвергались страшной
опасности погибнуть от сжатия льдов. Крепкий ветер рвал снасти с превеликим
визгом, трепетали паруса, скрипел парус и мачты, шумели и кипели
волны, ударявшиеся
в корабль и готовые бор