ПАВЛОВА Г.Е., ФЕДОРОВ А.С. МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ 1711-1765

и ныне науки, паче же всех физические, с таким рачением и успехами поправляет и изъясняет, что королевская Шведская академия наук к чести и к пользе своей рассудила с сим отменитым мужем вступить в теснейшее сообщество. И. . . за благо изобрела сего г. Ломоносова присоединить в свое сообщество. Текст диплома заканчивался пожеланием, чтобы русский ученый, яко член соединенный королевской Шведской академии, уже как своей, взаимное подавал вспоможение.

Ломоносов тотчас же отозвался на это пожелание и написал для Шведской академии доклад Рассуждение о происхождении ледяных гор в северных морях. В сопроводительном письме, поблагодарив шведских коллег за оказанную ему честь, сообщал: Чтобы, однако, обратиться мне к собранию таковых мужей не с одной только пустой благодарностью, но как члену уже членскую работу предъявить, вменил я себе в обязанность предложить некий образец моей благодарности и усердия. И в заключение он писал, что посылает работу, в которой вкратце изъясняются явления, свойственные родному вам и нам Северу ³.

Ломоносов знал, что его имя известно и ученым Франции. В Энциклопедическом журнале, который выходил в Льеже и сообщал о ученых людей упражнениях, был напечатан отрывок из его Слова о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее. В журнале отмечалось, что это сочинение довольно приносит чести остроумию и рассуждению г. Ломоносова и подает причину удивляться приращению наук в тех краях, где мы недавно видели их рождение ⁴.

Несмотря на рост научного авторитета, положение Ломоносова в Петербургской академии оставалось чрезвычайно сложным. В конце 50-х годов все острее становилась борьба передового ученого за свободное развитие отечественной науки и просвещения.

Смелые выступления Ломоносова за преобразование высшего научного учреждения страны вызывали недовольство не только у чиновников Академии, но и у высокопоставленных вельмож, и прежде всего у президента Академии наук Разумовского. Ломоносов понимал это, но молчать или лукавить не мог. Своими действиями, писал он, побуждаю на себя без сомнения некоторых негодования, которых ко мне доброжелательство прежнее чувствительно, однако совесть и должность оного несравненно сильнее. Чем могу я перед правосудием извиниться. . Что ответствовать Разве то, что я боялся руки сильных Но я живота своего не жалеть в случае клятвою пред богом обещался ⁵.

Отстаивая свою правоту, Ломоносов не боялся вступать в споры и с влиятельными царедворцами. В апреле 1760 г. ученый был