венные
измерения, что он
действительно является предшественником Лавуазье со всех точек зрения, потому
что он не только раньше него создал количественную химию, но, больше
того, поставив
в 1756 г. своей задачей заново проделать опыты Роберта Бойля по горению, он
на 16 лет раньше пришел к тем же самым результатам, к которым пришел Лавуазье.
Наконец, на основании разных сочинений 17451748 гг. можно заключить, что
Ломано
сов предугадывал закон сохранения материи и движения
Всеобщий закон
природы, открытый
Ломоносовым, получил дальнейшее развитие в области химии на рубеже XVIII-XIX
вв. Сделанное Ломоносовым
открытие, писал академик Б. М. Кедров, было не только вполне оригинальным и
самобытным, но и неповторимым.
Формулировка
закона Ломоносовым
явилась несравненно более глубокой и общей по сравнению с ограниченной
формулировкой, данной Лавуазье; теоретическое же обоснование открытого закона,
игравшего существенную роль в трудах Ломоносова, совершенно отсутствует у
Лавуазье. Для Лавуазье положение о сохранении вещества есть лишь некоторое
эмпирическое правило, лежащее в основе весового способа количественного
химического
анализа вещества. Никакой философской трактовки этого закона мы также не
находим у Лавуазье, тогда как у Ломоносова все открытие этого закона освещено
общими идеями материалистической философии Зв.
В только что
процитированной
работе Б. М. Кедров отметил три стороны всеобщего закона
природы, установленного
Ломоносовым, получившие блестящее подтверждение в развитии науки XIXXX вв. Это
идея сохранения количества вещества, идея сохранения количества движения и
идея связи между сохранением вещества и сохранением движения.
Формулировка
закона сохранения
вещества дана Ломоносовым в самом общем виде и предусматривает как принцип
сохранения отдельных мельчайших частиц, так и сохранения суммарного веса в
результате химической реакции.
Первое после
Ломоносова
поколение исследователей закона сохранения вещества, наиболее яркими
представителями которого были Лавуазье и Дальтон, придерживалось идеи
материального носителя тепловых явлений теплорода, категорически отвергаемой
русским ученым. Эта идея играла важную роль и в кислородном учении Лавуазье и
в атомистической теории Дальтона. Лишь теперь стало ясно, отмечал
Б. М. Кедров,
что закон Ломоносова дает несравненно более прочную опору для идей сохранения
вещества, нежели ньютоновская механика, ограни-
ли
