Поэтому основное движение
прогрессивной философской мысли этого времени совершалось внутри
физики, или, как
ее предпочитали называть тогда, натурфилософии философии природы: . .
. Блаженства человеческие увеличены и в
высшее достоинство приведены быть могут яснейшим и подробнейшим познанием
натуры, которого источник есть натуральная философия, обще называемая физика,
писал Ломоносов в 1746 г. 5
Соединение локковского
эмпиризма с декартовской физикой материалистической по всем своим основным
принципам стало основной чертой просветительства XVIII в. В русле этого
направления европейской мысли двигался и Ломоносов, в качестве исходного
методологического принципа своих исследований избравший неразрывную связь
теории и эксперимента: Сея полезная и достохвальныя науки основанием суть
надежные и достоверные опыты над разными телами и оных действиями, с
надлежащею осторожностью учиненные, из которых 34
выводят и поставляют
мысленные
физические предложения, показывают и доводами утверждают причины натуральных
перемен и явлений. 52
Об этом же он писал и в
предисловии к своему переводу Вольфианской экспериментальной физики: . . . В
новейшие времена науки столько возросли, что не токмо за тысячу, но и за сто
лет жившие едва могли того надеяться. Сие больше от того происходит, что ныне
ученые люди, а особливо испытатели натуральных вещей мало взирают на
родившиеся в одной голове вымыслы и пустые речи, но больше утверждаются на
достоверном искусстве. Главнейшая часть натуральной науки физика ныне уже
только на одном оном свое основание имеет. Мысленные рассуждения произведены
бывают из надежных и много раз повторенных опытов. 53
Ломоносов был одинаково твердо
убежден как в несомненном существовании всемогущего двигателя бога, так и в
том, что сущность материи и всеобщего движения может быть объяснена из самой
природы. Поэтому он был сторонником атомистического воззрения на
мир, выдвинутого
еще древними философами-материалистами. Атомизм давал Ломоносову возможность в
наибольшей степени отделить науку от религии. В заметках для себя Ломоносов
поместил следующее возражение критикам атомизма: У многих глубоко укоренилось
убеждение, что метод философствования, опирающийся на атомы, либо не может
объяснить происхождение вещей, либо, поскольку может, отвергает бога-творца.
И в том, и в другом они, конечно, глубоко ошибаются, ибо нет никаких
природных начал, которые могли бы яснее и полнее объяснить сущность материи и
всеобщего движения, и никаких, которые с большей настоятельностью требовали
бы существования всемогущего двигателя. 54
Заметка эта
делалась для себя,
никак не в расчете на ее публикацию. Тем характернее настойчивость, с
которой Ломоносов защищает существование всемогущего двигателя.
Деизм Ломоносова
был, конечно,
и уступкой религии, но в нем содержалось материалистическое по существу
утверждение единства законов природы и всеобщей связи
35
ее явлений. Это
представление
о единстве законов натуры выразилось и в натурфилософских стихотворениях
Ломоносова, написанные в 1740-е годы. Каждое из этих стихотворений
представляет собой поэтическую картину какого-либо явления природы. В Вечернем
размышлении о божием величии это северное сияние; в Утреннем размышлении о
божием величии солнце; в Оде, выбранной из Иова вся многосложность живой
земной природы.
Сила и красота солнечного
света порождает у Ломоносова чувство восхищения первопричиной всего
существа:
