дворянским сыном, так как, безусловно,
знал, что по указу Святейшего Синода от 7 июня 1723 года ректорам духовных
учебных заведений строжайше предписывалось помещиковых людей и крестьянских
детей, а также непонятных т. е. непонятливых. Е. Л. и
злонравных, отрешить и
впредь не принимать. Мнимый холмогорский дворянин, судя по всему, не
произвел на отца Германа впечатления человека непонятного и злонравного и был
зачислен в штат учеников с жалованьем десять рублей в год.
Москва великий
город, первого
рангу во всей Европе, заметит Ломоносов в 1757 году на полях рукописи Истории
Российской империи при Петре Великом Вольтера. Там же он выскажет
предположение, явно основанное на собственных юношеских наблюдениях, что
Москва
стоит на многих горах и долинах, по которым возвышенные и униженные стены и
здания многие города представляют, которые в один соединились. В Российской
грамматике 1755 в качестве примеров часто упоминаются московские названия: живет
на Покровке, на Девичьем поле, у Николы Подкопал, у Ильи-пророка на
Воронцовом поле и т. д. Очевидно, за пять лет обучения в
Славяно-греко-латинской академии Ломоносов хорошо изучил первопрестольный
город: Кремль, книжные лавки на Красной площади и Спасском мосту. .
. Узнал, что
обиходное название свое академия получила от монастыря Спаса на Никольском
хресце,
что за Иконным рядом, основанного еще при Борисе Годунове в 1600 году, что в
1665 году, при Алексее Михайловиче, Сименон Полоцкий обучал здесь словесным
наукам молодых подьячих, что в 1685 году братья Лихулы открыли свою школу при
Богоявленском монастыре, которая спустя два года обосновалась во вновь
отстроенных для нее каменных палатах Заиконоспасского монастыря на той же
Никольской улице. Не исключено, что Ломоносов мог общаться с московскими
старожилами, помнившими бурные годы стрелецких мятежей и их кровавый итог ведь
к тому времени, когда, он пришел в JVLockbv учиться от петровской рз-спршзы
на. д. стрельца. ми минуло лишь около сорока лет и можно предположить что
позднее работая над Описанием стрелецких бунтов и правлением царевны Софьи 1757
а также поэмой Петр Великий 1756-1761 он основывался не только на письменных
источниках.
Условия своей
жизни в Москве
Ломоносов описал впоследствии в известных письмах к И. И. Шувалову. Десять
рублей в год такова была стипендия ученика Славяно-греко-латинской
академии, то
есть три копейки в день. Впрочем, Михаиле время от времени помогали
земляки, о
чем пятьдесят лет спустя было поведано академику И. И. Лепехину, когда тот
посетил Ломоносовские места на Севере: Во время бытности его в Москве каждый
год приезжал для торговых надобностей сосед его куростровец Федор Пятухи
и, будучи
по знакомству, посещал его и временно по недостатку его снабдевал
деньгами, коих
и задавал ему до семи рублей, а получил от него при отъезде его за море в
Санкт-Петербурге.
Приходилось подрабатывать. Ученики подряжались рубить дрова, писать
письма, прошения,
читать псалмы над покойниками. Многие не выдерживали лишений и бросали учение.
Примечательно, что в это трудное для себя время Михайло не обратился за
помощью к отцу, который вновь стал вдовцом родив ему дочь, злая и завистливая
мачеха умерла в 1732 году. Надо думать, упряма была наследственной чертой
Ломоносовых: ни отец, ни сын не пожелали сделать шаг навстречу друг другу. . .
Можно себе
представить, с
какой жадностью Ломоносов впитывал в себя разнообразные знания, сообщавшиеся
учеными монахами, с каким усердием и вниманием читал он книги в монастырской
библиотеке.
В Славяно-греко-
латинской
академии в большом почете были старинные книги византийских, греческих и
римских писателей. Помимо Аристотеля, Василия Великого и Иоанна Дамаскина, в
библиотеке академии были представлены
Платон, Плутарх, Демосфен, Фукидид, Цицерон,
Цезарь, Корнелей Шепот, Сенека, Иоанн Златоуст, Григорий Назианзин и
др. Хорошо
была здесь подобрана и художественная античная литература:
Гомер, Вергилий, Терентий,
Плавит, Ювенал, Гораций, Овидий. . . Из произведений европейской
литературы нового времени можно было найти Дружеские беседы Эразма
Роттердамского,
О праве войны и мира Гугу Грация, Государя Н. Макиавелли, О должности
человека и
