В
заграничном периоде
биографии Тредиаковского много загадочного. Существует мнение, что он играл
при Куракине роль своего рода политического и клерикального агента
ему, например,
было поручено вести переговоры с теологами из Сорбонны, которые еще со
времени пребывания в Париже Петра I, то есть с 1717 года, высказывались за
союз католической и православной церкви. Но не только и не столько
дипломатическими поручениями было заполнено его пребывание во Франции.
Тредиаковский со
свойственным
ему трудолюбием и скрупулезностью изучает здесь различные науки и прежде всего
гуманитарные. В Сорбонне он слушает лекции по богословию, истории и философии.
Он с жадностью читает произведения выдающихся французских писателей: Корнеля и
Малера, Расина и Бухало, Мольера и Фенелона, Декарта и Роллана. Недавний
бурсак, он с благоговейным удивлением наблюдает парижскую жизнь:
роскошно-разгульную, отчаянно-легкомысленную, полную какого-то судорожного
стремления к удовольствиям. Большое впечатление производят на него стихи тех
французских поэтов, которые обслуживали подобный образ жизни. В большинстве
своем это были мелкие, второстепенные авторы. Однако ж он с увлечением
переводит их мадригалы, любовные песни куплеты эту поэтическую мелочь в то
время как большая французская литература почти не затрагивает его
художнического сознания: заинтересовывает его как читателя, и только. В
Париже Тредиаковский делает перевод аллегорической тальмановой книжки, об
успехе которой у петербуржцев в первую очередь молодых уже говорилось.
Это пристрастие
раннего
Тредиаковского к массовой любовно-галантной литературе и эта популярность ее у
русской публики показательны. Новый читатель, родившийся в Петровскую
эпоху, окруженный
новоманирным бытом, начинавший жить по законам европеизированного этикета, был
готов к восприятию подобной литературы. Более того: он ждал ее. Образ мыслей,
его отношение к другим людям были сформированы на основе кодекса
поведения, изложенного
в некоторых важнейших книгах, изданных и неоднократно переизданных при жизни
Петра.
Так, например, книга Приклады
Коко пишутся комплименты разные 1708, 1712, 1718, послужившая образцом всех
позднейших письмовников, предлагала при обращении к адресату послания
отказываться от челобитья до земли, от превознесения его до небес, от
самоуничтожения в подписи твой раб, холоп, пес и т. п. . Юности честное
зерцало 1717 дважды, 1719, 1723, помимо чисто житейских советов: как вести
себя в обществе, за столом и т. п. преподавало дворянскому читателю и новые
уроки сословного достоинства, сословной исключительности, которая отныне
состояла не в одной лишь принадлежности к привилегированному классу, но прежде
всего в знании вещей, недоступных остальным людям. Младые отроки, гласит
один из советов этой книги, должны всегда между собою говорить иностранными
языки, дабы тем навыкнуть могли, а особливо, когда им что тайное говорить
случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли и чтоб можно их от других
незнающих болванок распознать. Большую роль в просвещении молодых дворян того
времени сыграл сборник Symbola et emblemata, изданный в 1705 году по
личному распоряжению Петра I. Сборник этот включал в себя 840 иллюстраций
эмблем
на мифологические темы с краткими объяснениями символами, раскрывавшими смысл
изображаемого. Надо сказать, что узкому кругу книжников имена
Аполлона, Купидона
и других античных богов были известны на Руси задолго до появления названной
книгиj теперь же гоеческя и римск.. я
мифология прочно входил. в сознание рядовых читателей которых становилось все
больше и больше Русские люди
приобретали вкус к условно-аллегорическим выражениям Становилось признаком
хорошего тона говорить о выпившем человеке принес жертву Бахусу, о влюбленном
ранен стрелой Купйдо то есть Купидона и т. п.
Поистине
Тредиаковский со
своим переводом Езды в остров Любви пришелся как нельзя более кстати. Герой
романа Тирсис, пылающий любовью к прекрасной Амианте, проходит полный курс
галантных
наук, изящную школу воспитания чувств. Добиваясь
