А. А. Блок
Почти три недели добирались
русские студенты из Травемюнде в Марбург. В дороге было над чем
поразмыслить. Ломоносов
вступал в ответственную пору своего становления. От того, как он покажет себя
в Германии, зависело теперь, был ли оправдан его уход из родительского
дома, будет
ли воздаяние всей его последующей жизни, полной
тревог, лишений, надежд, страстного
нетерпения в поисках истины.
Позади оставалось Балтийское
море, за которым Петербург,
Москва, Киев, вновь Москва, санный путь, Холмогоры, Куростров, родной
дом, отец. . . Позади походы с отцом в море, дьячок
Сабельников, беспоповцы,
Грамматика и Арифметика, лекции Порфирия Райского в Москве, пустые
словопрения Аристотелевой метафизики в Киеве и такие ж вновь в
Москве, первоначальное
знакомство с системой Декарта на занятиях у профессора Крафта. . . В
кошельке жалование
в сорок раз против прежнего, в сундучке Новый и краткий способ к сложению
российских стихов Тредиаковского и рекомендательное письмо, в
душе надежда, что
истина на этот раз не обманет, и почтовые лошади несут его к мужу славнейшему
Христиане
Вольфу, а перед глазами незнакомые города: Гамбург, Ниенбург Минден Ринтельн
Кассиль
Было и на что
посмотреть в
дороге. Причем, как явствует из позднейших свидетельств самого Ломоносова, он
обращал внимание не только на жизненный уклад чужих земель
постройки, хозяйство,
нравы населения и т. п. , но и на ландшафт. Причем не просто на ландшафт, а
на такие его особенности, которые важны будущему специалисту именно по горному
делу за чем, собственно, и послали его в Германию. Причем особенности эти
интересовали его не сами по себе, а в связи с чем-то удивительно
похожим, увиденным
ранее далеко от этих мест, там, у себя, на Севере. Память же его была не
только мощной, но и дисциплинированной. Пройдут годы, и он вызовет из нее
эти первые свои наблюдения подкрепленные несколькими новыми при новых проездах
чуть позже по тем же немецким местам, и в его фундаментальном труде Первые
основания металлургии или рудных дел они явятся как по команде:
Проезжая неоднократно
Гессенское ландграфство, приметить мне случилось между Кассилем и Марбургом
ровное песчаное место, горизонтальное, луговое, кроме того, что занято
невысокими горками или буграми, в перпендикуляре от 4 до 6 сажен, кои обросли
мелким скудным леском и то больше по подолу, при коем лежит великое множество
мелких, целых и ломаных морских раковин, в вихре соединенных. Смотря на сие
место и вспомнив многие отмелые берега Белого моря и Северного океана, когда
они во время отлива наружу выходят, не мог себе представить ничего
подобнее, как
сии две части земной поверхности в разных обстоятельствах, то есть одну в море,
другую на возвышенной матерой земли лежащую. . . Не указывает ли здесь сама
натура, уверяя о силах, в земном сердце заключенных, от коих зависят
повышения и понижения наружности Не говорит ли она, что равнина, по которой
ныне люди ездят, обращаются, ставят деревни и города, в древние времена было
дно морское, хотя теперь отстоит от него около трехсот верст и отделяется от
него Гарцскими и другими горами
Мы еще не один раз
будем иметь
возможность убедиться в совершенно исключительных особенностях ассоциативной
памяти Ломоносова или, как сам он в Риторике 1747 определял это
качество, соображения,
которое есть душевное дарование с одною вещаю, в уме представленною, купно
воображать другие, как-нибудь с нею сопряженные. Сейчас последуем за ним в
Марбург, куда он вместе с друзьями прибыл 3 ноября 1736 года.
Марбургский
университет, основанный в
1572 году, ко времени прибытия туда Ломоносова был одним из авторитетных
учебных заведений Европы. Наплыв студентов из различных немецких земель, а
также из-за пределов Германии самым непосредственным
