церковного
причта и крестьян.
Давнюю свою неприязнь к
попам, которые в послепетровское
время не только дискредитировали себя перед государством, показали свою полную
беспомощность и враждебность по отношению к новым культурным завоеваниям, но и
в лице своей столичной верхушки деградировали морально, Ломоносов выразил
вполне раскованно, убийственно весело, с подлинным сатирическим
блеском. Возможно,
что здесь свою роль сыграло его юношеское знакомство с
беспоповцами. Правда, в
Гимне бороде достается и раскольникам.
Ломоносов, который, по
отнюдь не бесспорному, но заслуживающему самого серьезного внимания
утверждению одного из исследователей А. В. Попова, новую науку. . . принял
как религию, в своем стихотворении так же, впрочем, как и во всей своей
просветительской деятельности отказывает духовенству в праве повелевать умами и
душами людей. Он осуждает и суеверие раскольников, их фанатическое упрямство,
их самосожжения Скачут в пламень суеверы. . . , и не менее жестокий фанатизм
ортодоксов которые даже если окажутся на какой-нибудь другой планете, в стробе
там того сожгут, кто станет утверждать, что на Земле есть жизнь, их
мздоимство они наживаются на конфискации имущества раскольников, их
наклонность к откровенно мирским наслаждениям и суете.
Гимн бороде, этот
выдающийся
образец стихотворной сатиры XVIII века, сразу приобрел огромную популярность у
современников, о чем свидетельствует множество списков с него, обнаруженных
впоследствии в Петербурге, Москве, Костроме, Ярославле, Казани, а также в
Сибири в Красноярске и Якутске.
Высшее духовенство
ударило в
набат. 6 марта 1757 года Синод подал Елизавете всеподданнейший доклад, в
котором говорилось:
В недавнем времени
появились в
народе пасквильные стихи, надписанные: Гимн бороде, в которых не довольно
того, что пасквилянт под видом якобы на раскольников крайне скверные и совести
и честности христианской противные ругательства генеральное на всех персон, как
прежде имевших, так и ныне имеющих бороды, написал; но и тайну святого
крещения, к зазрительным частям тела человеческого наводя, богопротивно
обругал, и через название бороду ложных мнений завесою всею святых отец учения
и предания еретически похулил. lt; . . . gt;
Из каковых нехристианских, да
еще от профессора академического пашквилев не иное что, как только противникам
православный веры и к ругательству духовного чина явный повод происходит и
впредь, ежели не пресечется, происходить может. А понеже, между прочими
Вседражайшего
Вашего Императорского Величества Родителя блаженный и вечной славы достойная
памяти Государя Императора Петра Великого правами, жестокие казни хулителям
закона и веры чинить повелевающими, Военного артикула, главы 18, 149-м
пунктом пасквилей сочинителей наказывать, а пасквильные письма через палача
под виселицею жечь узаконено: того ради со оных пашквилев всеподданнейше Вашему
Императорскому Величеству подносит Синод копии и всенижайшее просит, чтоб Ваше
Императорское Величество, яко Богом данная и истинная церкви и веры святой и
духовному
чину защитница, Высочайшим своим указом таковые соблазнительные и ругательные
пасквили
истребить и публично сжечь и впредь то чинить запретить и означенного
Ломоносова для надлежащего в том увещания и исправления в Синод отослать
всемилостивейшее
указать изволили.
Вашего
Императорского
Величества всенижайшие рабы и богомольцы Смиренный Силвестр, архиепископ санкт-
петербургский.
Смиренный Дмитрий, епископ рязанский. Смиренный Амвросий, епископ
Береславский.
Варлаама, архимандрит донской.
