Заступничество Шувалова
оградило Ломоносова от мер, намеченных Синодом. Тогда церковники прибегли к
распространению в обществе анонимных писем за подписью вымышленного лица
Христофор
Зубницкий, которые порочили автора Гимна бороде и в качестве приложения
содержали пародийное стихотворение Передутая борода, или Мин пьяной
голове. Здесь
Ломоносов обвинялся в пьянстве, жадности, наглости и даже. . . невежестве
Между прочим, в одном из писем можно было прочитать: Не велик перед ним
Картезий,
Нектон и Лейбниц со всеми новыми и толь в свете прославленными их изысканиями;
он всегда за лучшие и важнейшие свои почитает являемые в мир
откровения, которыми
не только никакой пользы отечеству не приносит, но еще напротив того вред и
убыток, употребляя на оные немалые казенные расходы, а напоследок вместо
чаемой хвалы и удивления от ученых людей заслуживая хулу и поругание, чему
свидетелем быть могут Лейпцигские комментарии. Во всех пауках и во многих
языках почитает он себя совершенным, хотя о некоторых весьма следственное, а
о других никакого понятия не имеет; со всем тем ежели незнающий ученых
шарлатанов его послушает, легко поверить может, что он в свете первый
полигистор.
Здесь поневоле припоминаются слова Ломоносова из письма трехлетней давности к
Эйлеру о том, что в Петербурге есть немаловажные особы, которые принимают
участие в моем опорочивании. Он чувствовал, что отрицательные отзывы в
немецкой прессе обязательно будут использованы против него.
Кто был автором писем и пародии
Передутая борода, сейчас
в точности неизвестно. Пушкин, основываясь на устном предании, называл
митрополита Дмитрия Сеченова. В статье Путешествие из Москвы в Петербург
читаем: Не многим известна стихотворная перепалка его Ломоносова. Е. Л. с
Дмитрием Сеченовым по
случаю Гимна бороде, не напечатанного ни в одном собрании его сочинений. Она
может дать понятие о его заносчивости, как и о нетерпимости проповедника. Что
касается авторства Дмитрия Сеченова, то современные исследователи склонны
считать именно его наиболее вероятным кандидатом на роль создателя пародии и
писем, хотя документально это никак не подтверждено. Но вот стихотворную
перепалку Ломоносов вел прежде всего с Тредиаковским.
Во второй половине
1757 года, когда
разговоры о письмах и Передутой бороде уже вовсю ходили по
Петербургу, Ломоносов
написал стихотворение, обращенное к Тредиаковскому:
Зубницкому
Безбожник
и ханжа, подметных писем враль
Твой
мерзкий склад давно и смех нам и печаль:
Печаль,
что ты язык российский развращаешь,
А смех, что ты
тем злом затмить достойных чаешь.
Наплюем
мы на стрем твоих поганых врак:
Уже
за 20 лет ты записной Дирак. . .
Хоть
ложной святостью ты бородой скрывался,
Пробен,
на злость твою взирая, улыбался:
Учения
его и чести и труда
Не
можешь повредить ни ты, ни борода.
Это вряд ли означает, что
Ломоносов считал автором писем и Передутой бороды Тредиаковского. Озаглавив
свой стихотворный памфлет Зубницкому и наполнив его намеками на биографические
перипетии Тредиаковского, Ломоносов лишь указывал на близость своего
литературного противника к кругам, объявившим ему войну. Скорее всего за
подписью Христофор Зубницкий скрывался не один человек: кто-то непосредственно
их создавал, а кто-то поставлял необходимый изобличающий материал.
То, что
информатором мог быть
Тредиаковский, более чем вероятно. Безбожник и ханжа, подметных писем враль.
. Здесь нет ни одного слова напраслины: в 1730 году, по
