некоторых случаях
превосходят.
Для улучшения народного здравоохранения Ломоносов рекомендует послать
довольное число российских студентов в иностранные университеты, предоставить
будущим отечественным университетам, наряду с Московским, власть производить
достойных в доктора и, наконец, обязать иностранных лекарей и
аптекарей, находящихся
на русской службе, готовить из учеников российского народа
специалистов-медиков и периодически отчитываться в этом перед Сенатом.
В особую
группу причин, повышающих смертность, Ломоносов выделяет стихийные бедствия
моровые
язвы, пожары, потопления, морозы. Для борьбы с моровыми язвами и поветриями
на людей, то есть с эпидемиями, он предлагает сочинить Медицинскому факультету
книжку и, напечатав, распродать по государству. Кроме того, он пишет о
необходимости исследовательских работ по предупреждению эпидемий. Что касается
пожаров, то о борьбе с ними Ломоносов собирался подробно доложить в письме о
лучшей государственной экономии. По поводу потоплений он замечает, что они
суть
двояки: от наводнения и от неосторожной дерзости, особливо в пьянстве. Для
избежание
смертей от последнего, обещает Ломоносов, в главе о истреблении праздности
предложатся
способы, равно как и для избавления промерзания многих зимою. Как видим, он
постоянно держит в памяти общий план своих общественно-экономических работ.
Не меньший
ущерб, чем
стихийные бедствия, причиняют народу, по убеждению Ломоносова, убийства, кои
бывают в драках и от разбойников. Предлагая свои способы по борьбе с
преступниками, он выступает одним из основоположников системы уголовного
розыска в России. Его не удовлетворяет практика случайных, непродуманных
вылазок против злодеев: На разбойников хотя посылаются сыщики, однако чрез то
вывести сие зло или хотя знатно убавить нет почти никакой надежды. Ломоносов
излагает способ, который представляется ему всех надежнее, бережливее. . . и
притом любезнее, затем что он действие свое возымеет меньшим пролитием
человеческой крови. Он исходит из того, что разбойники при деревнях держатся,
а в городах обыкновенно часто бывают для продажи пограбленных
пожитков. Следовательно,
ловить их надо в городах. Тогда не занадобится далече посылать команды и
делать кровопролитные сражения со многими, когда можно иметь случай перебрать
по одиночке и ловить их часто. Надо только обнести города крепкими стенами что,
помимо прочего, придаст им благопристойный вид, а то ведь проезжающие
иностранные не без презрения смотрят на наши беспорядочные города или, лучше
сказать, развалины, поставить ворота с крепкими запорами и с надежными
мещанскими караулами, где нет гарнизонов, затем в каждом огражденном городе
назначить постоянные ночлеги для прохожих и проезжих с письменными дозволениями
и с вывескою. Наконец, необходимо ввести строгий паспортный режим, для чего
приказать,
чтобы каждый хозяин на всякий день объявлял в ратуше, кто у него был на
ночлеге и сколько времени З. другие бы мещане принимать к себе в дом приезжих и
прохожих воли не имели под опасением наказания кроме своих родственников в
городе известных Чтобы привлечь к розыску население назначить денежное
вознаграждение за одного пойманного разбойника по 10 руб. из мещанского
казенного
сбору, З. З. главных злодейских предводителей З. зтзмзнз эсзхлз тзкке и З.
поимзние
и довод того кто леркит воровские прибежища, по 30 руб. .
Не оставил своим вниманием Ломоносов
и такого острого
вопроса, как вопрос о живых покойниках, то есть о беглых: С пограничных мест
уходят люди в чужие государства, а особливо в Польшу, и тем лишается
подданных Российская корона. Размышляя над причинами ухода, он называет две:
раскол и притеснения со стороны помещиков. Причем вторая причина, по его
мнению, самая главная: Побеги бывают более от помещичьих отягощений крестьянам
и от солдатских наборов. Было бы неверно преувеличивать политическое значение
этой реплики, видеть в ней, подобно некоторым биографам, ярко выраженный
протест против крепостного права. Но еще более неверно упрекать Ломоносова за
то, что он не призывал к уничтожению нозориого рабства. Дело здесь даже не в
том, что он боялся хотя судьба И. Т. Посошков и его книги была ему
