принять его на
веру, то
окажется, что оно не только недостаточно для объяснения явлений природы, но
даже во многом ему препятствует, как будет ясно из дальнейшего.
Мы
изъявляем полное согласие, когда читаем у Ньютона, 1 что воздух
удвоенной плотности в удвоенном пространстве делается четверным, в утроенном—
шестерным; и то же мы предполагаем для снега или порошков, уплотненных
сжатием или приведением в жидкое состояние. Но мы не считаем возможным
безоговорочно согласиться с высказываемым там общим положением, что масса
познается по весу каждого тела, так как от частного к общему
нельзя делать выводов; и нет необходимости, чтобы то, что справедливо
утверждается для однородных тел, имело силу и для разнородных. Нет
сомнения, что
в одном фунте золота материи вдвое меньше, чем в двух фунтах его же; но можно
сомневаться в том, что для одного фунта воды и двух фунтов золота имеет силу
то же отношение. Хотя в другом месте у Ньютона приводится доказательство
теоремы о том, что количества материи относятся друг к другу как веса, однако
все доказательство зависит от гипотезы Ньютона, что эфирная жидкость или не
существует, или настолько редка, что в отношении сопротивления может
считаться за ничто. Таким образом, он в самом начале доказательства смешивает
материю движущегося тела и его сопротивление; это, однако, отнюдь не имеет
места
при противоположном допущении. Действительно, допустив плотный
эфир, окружающий
все тела и наименьшие частицы тел, никоим образом нельзя решить и точно
определить, сколько сопротивления надо приписать собственной материи
движущегося тела и сколько сопротивляющемуся эфиру. Наконец, предположим, что
количества материи пропорциональны весам; возьмем на поверхности земли
какое-нибудь тело, вес которого р, материя т. Пусть это тело переместится над
землею на высоту, например, иолудиаметра ее; вес тела по удвоенному
обратному отно-
23 Ломоносов, т. III