Труды по филологии
1739—1758 гг.
Филипн. Вижу, что безмерно велика.
Нефалий. Не
почел ли бы ты за бога
такого алхимиста. который бы десять лет к твоей жизни прибавил и в старости бы
дал юношескую бодрость.
Филипп. Как не почесть?
Нефалий. Сие
божественное благодеяние
можешь ты сам себе сделать.
Ф илипн. А как?
Нефалий. Для того
что утро есть
юношество дня. пред полуднем еще кипит младость, в полдень следует
мужеский возраст, а потом вместо старости вечер, за вечером захождение
солнечное как смерть всего дня. Великую прибыль бережливость приносит, однако
нигде больше, как здесь. Итак, не великую ли себе прибыль принес, кто
великую и самую лучшую часть жизни тратить перестал?
Филипп. Праведно твое учение.
Нефалий. Притом
видеть можно, что
весьма бесстыдна тех людей жалоба, которые натуру обвиняют, что человеческой
жизни толь тесные пределы положила, когда они сами от тою, что им
дано, великую
часть теряют. Всякого человека жизнь довольно долга, ежели оную бережно
употреблять будет. И немалый успех в том состоит, ежели кто всякое дело в
свое время делает: после обеда едва стоим мы получеловека, когда
тело, обремененное
пищею, ум отягощает; а и притом не безопасно, чтобы
жизненные6
духи, которые в то время для варения пищи в желудке действуют, выводить в
голову. После ужины ум еще меньше действует. А поутру человек совсем человек,
когда тело ко всем действиям способно, когда дух бодр и поворотлив, когда
все органы ума тихи и чисты, когда оная божественного дыхания часть*
дышит, уподобляется
своему началу и к честным делам стремится.
* Так называет
душу Гораций в кн. 2, сатира 2
а Рит. рук. 1747 отягощает вместо зачеркнутого
угнетает, в Рит. рук. 1747 животные.