1758 г. , когда в Москве весь тираж
книги был уже
отпечатан, в
Петербурге,
в Типографии Академии Наук, по журнальному определению Канцелярии Академии от
17 августа 1758 г. , „перепечатывалась" почему-то некоторая часть текста
этой книги (в количестве пяти четверток, то есть двадцати страниц). Тогда
же было „вновь напечатано" и
Предисловие о пользе книг церковных, которое, судя по этому, именно в
данное
время, то есть летом 1758 г. , и было написано (Архив АН
СССР, ф. 3, оп. 1,
№ 528, д. 220; ф. 3, оп. 1, № 232, лл. 180 и 180 об. , и
ф. 3, оп. 1, № 503, л. 362 об.
).
22 июля 1758
г. Ломоносов был по его просьбе
уволен в 29-дневныЙ отпуск для поездки на Усть-Рудицкую фабрику по
очень для него важным и спешным хозяйственным делам. Однако вернулся он из
отпуска на неделю раньше срока —13 августа: за четыре дня до постановления о
напечатании Предисловия он уже участвовал в очередном заседании
Академической канцелярии (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 528, лл. 198
об. и 218). Расходы по
производившейся в Петербурге перепечатке пяти четверток и по напечатанию
Предисловия оплатил из своих личных средств И. И. Шувалов (Архив АН СССР, ф.
3, оп. 1, № 232, лл. 195 и 196). Это дает основание заключить, что то и
другое производилось по его требованию. Напрашивается в связи с этим
предположение, что он же, Шувалов, вызвал Ломоносова из отпуска и ои же
настоял
на необходимости снабдить университетское издание предисловием, которое в
таком случае было написано
Ломоносовым в течение упомянутых четырех дней — 13—16 августа 1758 г.
Все это вместе
взятое
свидетельствует о возникновении летом 1758 г. каких-то неизвестных нам внешних
обстоятельств, которые потребовали со стороны Шувалова и Ломоносова срочных и
далеко не обычных в тогдашней академической практике литературных и
издательских мер. Вероятнее всего, что еще давал себя знать недавний конфликт
Ломоносова с Синодом из-за Гимна бороде. Официально дело было замято, но
правящие верхи церкви не забыли, конечно, обиды, нанесенной им
Ломоносовым. Первая
книга университетского собрания сочинений Ломоносова не могла рассчитывать на
благосклонный прием со стороны духовной цензуры, настроенной в те годы
особенно воинственно. В этой книге печатались (правда, не впервые) Вечернее
размышление о божием величестве, касавшееся вопроса о множественности
населенных миров, о чем всего два года назад было запрещено писать, и Письмо
о пользе стекла, содержавшее полемику с блаженным Августином и выпады против
высшего духовенства, нисколько не меыее откровенные и ничуть не менее обидные,
чем в Гимне бороде. Не исключена, таким образом, возможность, что Шувалов,
прознав о намерении церковных властей чі? о с пользоваться выходом книги для
расправы с
Ломоносовым, предло