М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 8 ПОЭЗИЯ, ОРАТОРСКАЯ ПРОЗА, НАДПИСИ

ческая канцелярия определила напечатать оду (ААН, ф. 3, оп. 1, № 516, лл. 415 об. —416).

Как видно из заглавия отдельного издания, ода Ломоносова подно­силась Академией наук не только как поздравительное приветствие к шестой годовщине вступления Елизаветы Петровны на престол, но и в качестве «благодарственных восклицаний» по случаю утверждения ею академического регламента. Этот регламент, сочиненный Г. Н. Тепловым при участии И. Д. Шумахера, далеко не удовлетворял Ломоносова: узурпи­рованная Академической канцелярией власть оказывалась теперь узако­ненной. Но в регламент были включены и такие положения, которые отвечали желаниям Ломоносова: там говорилось, например, что «учрежде­ние академическое», т. е. Академическое собрание, «впредь должно со­стоять из природных российских» (§ 36 регламента), что адъюнктами следует назначать по возможности русских же людей (§ 13), что, как предлагал и Ломоносов (т. IX наст, изд. , документ 283), состав акаде­мических студентов нужно пополнить лучшими учениками семинарий (§ 37) и т. п. Кроме всего прочего, академический бюджет увеличивался весьма значительно. Таким образом, «благодарственные восклицания» Ломоносова, отмечавшие именно эти, положительные стороны нового регламента, никак нельзя заподозрить в неискренности. Они вылились в целое славословие науке, причем последовательно проводилась излюбленная мысль Ломо­носова о непременной связи науки с жизнью. В этом он видел залог промышленного и культурного расцвета нашей страны.

Другой темой, тесно переплетавшейся с темой науки, была тема мира, для Ломоносова обычная, но разработанная на этот раз с особенной горячностью и остротой. Ломоносов начинает оду не с поздравлений и не со слов благодарности, а с хвалы «возлюбленной тишине», которая «всего превыше», т. е. миру. Это не случайно. В течение всего 1747 года русское правительство вело сложные дипломатические переговоры с Авст­рией, ' Англией и Голландией, которые, воюя с Францией и Пруссией, настаивали на посылке русских войск к берегам Рейна. Ломоносову, когда он писал оду, было, вероятно, известно, что императрица Елизавета, по совету канцлера А. П. Бестужева-Рюмина, дала еще в сентябре 1747 г. согласие на рейнскую военную экспедицию. Со дня на день ожидался указ о выступлении войск в поход (Соловьев, кн. V, стлб. 465—469). Ломоносов, считавший справедливыми только оборонительные войны и относившийся поэтому отрицательно к намеченному правитель­ством опасному военному предприятию, не пожалел поэтических сил, чтобы придать своей оде характер пламенного политического предостере­жения.

Ода 1747 г, чрезвычайно придирчиво раскритикованная в свое время А. П. Сумароковым (Сумароков, ч. X, стр. 77—91), получила широкое