|
М.В.ЛОМОНОСОВ
ТОМ 8 ПОЭЗИЯ, ОРАТОРСКАЯ ПРОЗА, НАДПИСИ
стр. 984
XL
—стихи
10—13, 22; из. XLI—стихи 6, 8, 10, 13, 16, 19, 22, 27, 29. Но и в
пределах этих «выбранных» отрывков Ломоносов следовал за оригиналом далеко не
с той строгостью, как при переложении псалмов. Русский стихотворный текст
обогащен рядом самостоятельных элементов, отсутствующих в библейском
подлиннике, например:
Текст Библия
Текст
Ломоносова
Заградих же море
враты, егда
изливавшеся из чрева матере своея исходящее: положих же ему облак во одеяние,
мглою же пових е: и положих ему пределы, обложив затворы и врата. Рех же
ему: до сего дойдеши, и не прейдеши, но в тебе сокрушатся волны твоя.
Кто море удержал
брегами И бездне положил предел, И ей свирепыми волнами Стремиться
дале не велел? Покрытую пучину мглою Не я ли сильною рукою Открыл, и разогнал
туман, И с суши здвигнул Океан?
Из 34 библейских
стихов, посвященных
описанию морского чудовища, Левиафана, Ломоносов взял только девять, внеся и
сюда свои образы: «светящиеся чешуи», «зубы — страшный ряд серпов», «как
печь, гортань его дымится», «очи раздраженны, как угль, в горниле
раскаленный», — всего этого в Библии нет.
Вольная
передача подлинника оправдана первой, вступительной строфой оды, где
автор, обращаясь
от своего имени к читателю, ограничивает известным образом свою поэтическую
задачу: не обещая исчерпывающего пересказа, он как бы направляет внимание
читателя только на общий смысл и на общий характер «ужасной» речи, донесшейся
до Иова «из тучи».
Избранные Ломоносовым тексты
привлекли его, судя по
построению оды, не столько обычной для Библии темой «распри» человека с богом
и не столько родственной поэтическому дарованию Ломоносова гиперболичностью
образов (ср. т. X наст, изд. , письмо 35), сколько тем, что давали случай
набросать пером естествоиспытателя картину «стройного чина» вселенной, далекую
от библейской. Книга Иова является величайшим поэтическим произведением
древнееврейской литературы (ср. неопубликованные заметки академика
П. К. Коковцова
о ней: ААН, ф. 779, оп. 1, № 62/1, л. 1). Не удивительно поэтому, что
Ломоносов остановил на ней свой выбор.
Публикуемая ода, близкая по своим
мотивам переложению
псалма 103 (стихотворение 151), была в течение долгого времени одним из
наиболее популярных поэтических произведений Ломоносова. Школьники заучивали
ее наизусть еще во времена Гоголя, который недаром вложил цитату из этой оды в
уста Хлестакова в качестве первых стихов, которые пришли ему на память.
|
|