Академии состоянию и избавить от
приближающегося
конечного разорения»; это письмо не отыскано; об его существовании известно
из письма Ломоносова к Шувалову от 1 ноября 1753 г. (там же, письмо
37). Через
несколько дней, 1 ноября 1753 г. , он отправил пространное письмо по тому же
вопросу и Шувалову, прося поддержать его ходатайство (там же, письмо
37). Последующие
академические события позволяют думать, что Шувалов исполнил эту просьбу (там
же, примечания к документу 470, § 34). Но он не забывал, видимо, об
уязвившей его елагинской сатире на петиметра и, по всей вероятности, еще раз
напомнил о ней Ломоносову. Вызывалось это, может быть, тем, что эта
сатира и ответная пародия Поповского породили ряд других рукописных
произведений на ту же тему (Берков, стр. 1 I7, 127—131, 136—146). Можно не
сомневаться, что некоторые из них дошли и до Шувалова. Как бы то ни было, но
Ломоносову пришлось в первых числах ноября 1753 г. опять оторваться от
волновавших его научных и научно-организационных дел, чтобы в угоду Шувалову
продолжить перебранку с литературными «зоилами». Она велась в стихах: стихов
ждали и от Ломоносова.
Итогом его
вынужденных
поэтических усилий явился собственноручно исписанный Ломоносовым листок с тремя
сатирическими стихотворениями.
О
торопливости, с какой они
были занесены на бумагу, говорит не только приведенная выше приписка
Ломоносова, которая содержит ключ к датировке этого листка: Ломоносов не
только не успел переписать их набело, но, отступив от обычной в сношениях с
Шуваловым почтительной вежливости, отправил стихи, как видно, без
сопроводительного письма.
Л. Б. Модзалевский полагал, что
из числа трех занесенных на листок стихотворений «первое и третье написаны были
ранее по другим поводам и лишь одновременно переписаны для Шувалова в это
время» (Акад. изд. , т. VIII, стр. 91 втор. паг. ). Это ничем не
подтвержденное предположение противоречит всему тому, что рассказано выше о
ходе данного дела: от Ломоносова настойчиво требовали вмешательства в текущую
полемику; кому же и на что могли быть нужны в эту пору его старые полемические
выступления «по другим поводам»? Догадка Л. Б. Модзалевского
опровергается, кроме
того, и самым автографом: рукописный текст первого стихотворения, написанного,
как он думает, «ранее», пестрит помарками. Наконец, начальный стих первой
эпиграммы («Отмщать завистнику меня вооружаю т», см. стихотворение 203) прямо
говорит о том, что она написана Ломоносовым не по собственному почину, а по
требованию другого лица, и это приводит нас к той самой, изображенной выше
ситуации, какая сложилась к началу ноября 1753 г. Мы имеем, таким
образом, достаточное
основание считать, что все три стихотворения (203—205) были написаны разом и
являлись своего рода залпом по трем противникам, выступавшим в данный момент
против Ломоносова. Но кто же были эти трое?