М.В.ЛОМОНОСОВ ТОМ 10 СЛУЖΕБΗЫΕ ДОКУМЕНТЫ, ПИСЬМА

шении Сумарокова к науке и об его необразованности: весьма вероятно, что эти слова Ломоносова были отголоском какого-нибудь разговора с Шу­валовым о желании Сумарокова получить звание академика. Желание это, как известно, не сбылось, чем и вызвана была, может быть, «бешеная выходка Сумарокова».

¹ Слова «Каково в крапиву. . . » являются автоцитатой из стихотворе­ния Ломоносова «Злобное примирение» (см. т. VIII наст, изд. ; ср. почти те же слова в вышеупомянутом отзыве Ломоносова о Сумарокове, т. IX наст, изд. , документ 388).

² «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого господа бога, который мне дал смысл, пока разве отнимет», — эти смелые и гордые слова Ломоносова, не раз цитированные Пушкиным, стали знамениты.

³ Своими «справедливыми для пользы отечества прошениями» Ломо­носов именует, очевидно, свои ходатайства об утверждении «привилегии» для Академического университета и об учреждении должности вице-пре­зидента Академии Наук. В связи с этим именно Ломоносов и напоминает, что у Шувалова есть «ныне случай служить отечеству спомоществованием в науках».

72

Печатается по собственноручному черновику (ААН, ф. 20, оп. 1, № 2, лл. 24—28).

Местонахождение подлинника не известно. Впервые напечатано — ОР, кн. II, стр. 34—39.

Месяц и день написания письма устанавливаются предположительно по словам Ломоносова: «вчерашнего числа Клейнфельд удавился»; само­убийство адъюнкта М. Клейнфельда произошло 29 января 1761 г.

Значение этого документа, для биографии Ломоносова весьма важного, может быть понято правильно лишь в том случае, если учесть, с одной стороны, основные задачи академической деятельности Ломоносова, а с дру­гой стороны, ту обстановку, в какой он оказался в Академии к началу 60-х годов.

Основные задачи Ломоносова точно и ясно определены им самим в тексте публикуемого письма: это — «распространение наук в отечестве» (слово «распространение» он заменяет в другом случае словом «утвержде­ние») или шире — «польза российского юношества». В этом прежде всего он видит «действительную пользу Академии». Ломоносов ничуть не преуве­личивает, когда говорит, что эти задачи ему «всего в жизни дороже» и что за них он готов восстать «и против отца своего родного».