дарование молодого поэта и ученого, в
отношении которого
Ломоносов высказывал опасение, чтобы его в закоснении не оставили. Ломоносов
хлопочет о предоставлении Поповскому места ректора в гимназии. Вполне вероятно,
что выбор поэмы для перевода был сделан по совету Ломоносова. К концу марта
1754
года Поповский работу свою закончил, но с опубликованием перевода дело
застопорилось, несомненно, из-за осложнений, вызванных содержанием
поэмы, где
развивалась мысль о закономерности в природе и высказывалось положение, что
мирам
нет пределов ни числа:
Коль многие живут и разны существа
На каждой из планет для славы
божества.
Наконец в августе 1756 года
недавно открывшийся Московский университет, профессором которого был назначен
Поповский, а куратором состоял И. И. Шувалов, обратился с официальным
ходатайством в синод рассмотреть поэму и сообщить свое мнение о возможности ее
напечатать. Синод посвятил рассмотрению этого произведения целых два заседания
и ответил недвусмысленным отказом, объявив, что издатель этой книги, все
свои мнения на естественных и натуральных понятиях полагает, присовокупляя к
тому и Коперников систему, таков и мнение о множестве миров, св. Писанию
совсем несогласная. Всего синод насчитал в поэме двадцать одно место, которое
было не без сумнитель-ства.
Но Ломоносов и
задетый за
живое Шувалов не сложили рук. В феврале 1757 года, когда на приеме во дворце
было двое членов синода Дмитрий рязанский и Амвросий переяславский, Шувалов
неожиданно вручил им книгу Поповского и при этом особенно просил епископа
Амвросия самому просмотреть перевод. Амвросий, слывший человеком
просвещен. нам,
а главное, очень желавший угодить Шувалову, сумел провести книгу через
духовную цензуру, хотя и внес для этого довольно большое число неуклюжих
исправлений. Усердный архипастырь, плохо вал
