нов
механики и разрозненными
наблюдениями над природой.
В России XVIII
века
освобождение от старой схоластики и формирование новой науки происходило резче,
прямолинейней и стремительней. Ломоносов явился, когда уже многое
прояснилось и существовала наука, созданная
Коперником, Галилеем, Кеплером, Декартом,
Ньютоном. Он славит и уважает эту науку, созданную всем передовым
человечеством.
В своем предисловии к Вольфианской экспериментальной физике, написанном в
1746 году, Ломоносов указывает, что Варварские веки, то есть времена
мрачного средневековья, уже прежде двухсот лет окончились. Он с гордостью
говорит о великой плеяде ученых, поднявшихся за это время, которые рачительным
исследованием и неусыпными наблюдениями в столь краткое время учинили великое
приращение в астрономии и других точных науках.
-
Поэтому обычное сравнение Ломоносова с учеными эпохи Возрождения, в частности
с Леонардо да Винчи, может быть принято только очень условно. Ломоносову было
с чего начать, на что опереться, чтобы приступить к созданию своего
независимого, боевого мировоззрения. Крушение схоластики было для него
неизбежным, но кратковременным кризисом из которого он быстро выбрался на
верную
дорогу. Но его роднит с ними ненасытное стремление к универсальному познанию
мира смелость и дерзание научных поисков и яростная борьба со всем устаревшим и
отживающим. Все дальнейшее развитие науки для него не пропало даром. Он
располагает обширными знаниями и надежным методом исследования. Но он обладает
несомненными преимуществами и по сравнению с теми своими современниками которые
отвепгяя одну схоластику и метафизику становились
жертвами другой тогда как Ломоносов умел различать эту схоластику всюду и
везде под каким бы обличьем она ни скрывалась.
Ломоносов был сыном
простого ирода,
которому было органически чуждо метафизическое понимание
