И
мнит, достигнув край вселены, Направить мысли устремлены Протову
солнца и луны. 5
Там же
194
Ломоносов, как
пишет
Сумароков, критиковал у него в одах еще один вид поэтической
вольности употребление
дательного падежа вместо винительного. Приведя строку Ломоносова великое
светило миру,
Сумароков
продолжает: Я не говорю, что мир здесь в дательном, а не винительном
поставлен падеже, и приемлю то за стихотворческую вольность, которую дает нам
употребление, и сам оную вольность употребляю: однако когда кто которую
вольность сам употребляет, не ставя того в порок, то уже оную и у другого
критиковать не надлежит. Все равно, что вместо светило мира сказано светило
миру, что вместо не помню своего рода своего роду, или вместо
трона трону
Действительно, в
Хореве
несколько раз встречается один из указанных Сумароковым оборотов трону и один
раз оборот роду:
Как буду я иметь
в одре моем
того,
Чей с трона брат
отца низвергнул моего
Д. I, ев. 3
О князь Наследник
трона
Д. I, ев. 2
А я в
пленении сие низвергшись
году, Не помню ни отца, ни матери, ни роду.
Д. I, ев. 1
Какие же случаи замены
винительного падежа дательным или творительным в стихах Сумарокова имел в виду
Ломоносов, мы можем предположительно указать на основании статьи
Тредиаковского, который писал: . . . стих
в которых
он три флота правил порочное имеет правление для того, что глагол
правлю, означающий повеление к
правлению, а не действие самое правления, правит творительным падежом, а не
винительным, чего ради и надлежало ему быть в которых он тремя флотами
правил:7
Наконец, мы узнаем из статьи
Сумарокова, что Ломоносов, как позднее и Тредиаковский, упрекал автора Хорева
в заимствованиях из французских трагиков. Сумароков писал: Сочинитель сей оды
Ломоносов,
И. С. хулит, что я взял многое в
свою трагедию из французских
195
стихотворцев. Правда, я брал
нечто, и для чего то не сделать по-русски, что на французском языке хорошо. В
том только сила, хорошо ль я то по-русски сделал. Я ж не для того брал, чтоб
мне то за свое положить, и ни от кого оного не утаивал, но еще и показывал. Я
же нарочно брал те стихи, которые многим знакомы, чтоб показать, хорошо ль
то в русском языке будет. 8 Однако я еще
не столько брал, как все другие славнейшие стихотворцы, каков например Расин.
И никто во всей моей трагедии не сыщет чужих стихов ни тридцати, а в
шестнадцати стих того очень немного. Да для чего мне того не делать, когда то
всех народов лучшие стихотворцы делать не стыдились. 9
В ответ на критические
замечания Ломоносова скорей всего изустные, а не письменные Сумароков и
задумал, очевидно, изложить письменно не только свои опровержения и
оправдания, но и контркритику свое мнение о некоторых принципах Ломоносовского
высокого стиля.
Помимо осуждения
Ломоносовского метафоризма, Сумароков направляет главный удар именно против
характернейшей
черты Ломоносовского высокого стиля против
