СЕРМАН И.З. ПОЭТИЧЕСКИЙ СТИЛЬ ЛОМОНОСОВА

Сбирает речи все с романов, что читал, Которые деньжат для бедности списал, ⁷⁵

на самом деле имеют очень точный и злободневный смысл:

Сбирает речи все в романах, что читал, Которые Даржанс⁷⁶ для бедности писал.

Данный сборник включает в себя, очевидно, наиболее раннюю стадию литературного спора вокруг Эпистолы или Сатиры Елагина и в отличие от материалов Казанского сборника содержит гораздо более развернутые собственно литературно-критические высказывания его участников, тогда как в Казанском сборнике преобладает полемика личного характера. В Эпистоле или Сатире Елагина есть только один прямой намек на Ломоносова, ⁷⁷ что само по себе не могло бы дать повода к возникновению столь продолжительной литературно-критической борьбы. Неприемлем для Ломоносова и его сторонников оказался общий пафос Эпистолы Елагина превознесение Сумарокова как главы современной русской литературы, учителя и наставника молодых писателей.

Основной материал для спора дали первые шесть строк Эпистолы Елагина, обращенные к Сумарокову:

Открытель таинства любовная нам лиры, Творец преславныя и пышная Секиры, Из мозгу рождшейся богини мудрой сын, Наперсник Бокалов, российский наш Расин. Защитник истины, гонитель злых пороков, Благой учитель мой, скажи, о Сумароков

Для литературно образованного читателя 1752 г. Эпистола Елагина имела значение не только сама по себе, по своему содержанию и конкретным полемическим намекам, в ней отчетливо ощущалась соотнесенность с общеевропейской традицией литературы классицизма.

237

Елагин, так сказать, не скрывал, а подчеркивал, что он пишет свою Эпистолу как сознательное подражание, или, вернее, создает свой русский вариант знаменитой второй сатиры Бухало К Мольеру. О подражательности в этом смысле Эпистолы Елагина говорится в самых серьезных и обстоятельных критических произведениях в сборнике Русской старины. О подражательности Елагинской Эпистолы говорит автор ее разбора Государь мой, Иван Перфильевич Не подумайте, чтоб завидлив. . . : Вы началом вашего письма подражали Бокалу в его второй сатире о трудности стихотворства, также начатой похвалой Мольеру л. 11 об. . Об этом же, но еще подробнее, говорится в Эпистоле к творцу сатиры на петиметров, в ее тексте и особенно в примечаниях:

Открытель таинства несогласных речей,

Издатель, коль слыть хочешь, не тронь мысли чижей.

Сатиры писатель в похвалу господина Сумарокова точную ту мысль и речь употребил, которая и в равном уже употреблении находится в сатире Боаловой К Мольеру Боаловых трудов том 1, лист 30, стих б. ⁷⁸

Елагин нескрываемой подражательностью своей сатиры второй сатире Бухало как бы поднимал значение своего стихотворного обращения к Сумарокову. Оно получало смысл общественно-литературного признания заслуг русского драматурга. И самое замечательное в материалах сборника Русской старины, что никто из представленных в нем авторов не оспаривает по существу той оценки, которую получил в Елагинской сатире Сумароков признания его роли русского Расина создателя русской трагедии и русского Бухало автора Эпистолы о стихотворстве русского Поэтического искусства.