Юбилей не только
вызвал в
данную минуту несколько замечательных трудов о Ломоносове, но вообще указал
важность исторического вопроса, и действительно с тех пор определение его
биографии и исторического значения становится на прочную почву фактического
изучения. Таковы были издания материалов и исследования гг. Ку-
ника7,
Билярского8, Ламанского, Будиловича10, Пекарского, Лю
бимова11
и др. . . .
Мы должны
предположить
известной биографию Ломоносова и остановимся в ней лишь на некоторых
чертах, которые
были или считались особенно важными для определения его характера. В юбилейной
литературе Ломоносов в особенности был изображаем как чисто русский
национальный деятель науки, человек из народа, потому враг немцев, один
защищавший против них интересы русского образования: он был таков именно потому,
что был помор. . . Несомненно, что в общем счете условий, которыми
определяется окончательно исторический склад характера, весьма важны бывают
условия первоначальной среды, дающие первый толчок пробуждающейся
мысли, первую
складку нравственной и умственной природы. Не безразлично было поэтому то
обстоятельство, что Ломоносов был уроженец края с энергическим трудовым
населением, с преданиями свободного крестьянства, не знавшего крепостной
зависимости,
наконец, с воспоминаниями о недавних пребываниях в этом крае Петра
Великого. Родиной
Ломоносова была, по словам Соловьева, поморская или беломорская
страна, пустынная,
холодная, но прилегавшая к морю, которое принадлежало Европе, на котором
появлялся европейский корабль. Сюда явился очень скоро молодой преобразователь,
жаждавший моря; эта страна впервые почувствовала прикосновение его сильной
руки. Страна, народонаселение которой давно привыкло к трудной и
опасной, развивающей
силы деятельности, давно привыкло к тем явлениям, которые стояли теперь на
очереди, сильно потребовались, эта страна наполнилась новым духом, новым
движением; кто-то сильный, необыкновенный явился, пришел, оставил
неизгладимые следы, поразил воображение, овладел памятью народа. Всюду для
людей чутких, исполненных силы, слышались слова: Иди за мной, время
наступило Под такими впечатлениями богатырского времени новой России
воспитывался одаренный великою духовною силою сын холмогорского рыбака. .
. Работа
с отцом, морские плавания и промыслы, укрепляя его физические силы, делали
из него богатыря и телом. Богатырь не усидит в отцовском доме; его тянет на
подвиг, а подвиг новой, преобразованной России не разминать в степи плечо
богатырское, а развивать ум наукою в школе. Главное было, однако, в
том, что
этот сын рыбака одарен был великою духовною силою. Люди, ставшие великими
поклонниками Петра и исполнителями поставленных им задач в области просвещения
и гражданской жизни, выходили из всех стран России, из всех слоев общества и
из всех поколений, которых коснулась его эпоха: это был и подмосковный
крестьянин Посошков12, человек старого века, и московский боярин
Татищев, и малоросс Прокопович, и молдавский аристократ Кантемир; все они
работали для одной цели русского просвещения по мере своих сил, по размерам
своего понимания, но именно у Ломоносова эти размеры были необычны. Поэтому
его служение русскому просвещению получило такую широту, какой до него еще не
было видано и которая доставила ему господствующее положение. Ему помогли
природные задатки его физической и умственной силы, но направление этих сил
уже не зависело от специального места его родины: прошло почти двести лет со
времени его рождения, и его родина не дала другого человека, который
представлял бы хотя отдаленное подобие этой силы ума и характера.
То содержание, к
которому
направилась умственная работа Ломоносова, было именно содержание тогдашней
европейской науки. Новые исследования не оправдывают предположения или
утверждения его крайних панегиристов, что он намечал особые, национальные
пути науки; специалисты приходят к убеждению, что он был, без
сомнения, сильный
логический ум, остроумный и оригинальный наблюдатель, но, быть
может, вследствие
слишком разбросанной его деятельности к чему он был вынуждаем и самыми